ТИХИЙ ЮБИЛЕЙ: ПРУТСКОЕ СРАЖЕНИЕ 9 ИЮЛЯ 1711 ГОДА.
Этот 300-летний юбилей не будет отмечаться с такой помпезностью, как юбилей Полтавской битвы, который мы отмечали 27 июня 2009 года. Это традиционно, ведь тему этого события русские и советские историографы старались вежливо обходить стороной в своих красочных повествованиях о царе-реформаторе Петре Великом. И это понятно, ведь этот поход русского царя принято называть “конфузией”, “катастрофой” и “головокружением от успехов”. Но мы решили обратиться к событиям 300-летней давности и разобрать подробности этого трагического и героического для простого русского солдата похода.
На сегодняшний день написана только одна объёмная работа по теме Прутского похода, да и то на турецком языке, это 2-х томное исследование турецкого военного историка А.-Н. Курата “Прутский поход и мир” (1951-1952 гг.). Стоит упомянуть ещё и объемную работу русского военного историка А.З. Мышлаевского о Прутском походе Петра I . Автор этой статьи постарается внести свой скромный вклад в историографию данного вопроса.
После разгрома под Полтавой шведский король Карл XII бежал в Турцию, где в качестве гостя турецкого султана находился какое-то время. Зная о натянутых отношениях османов с русским соседом, началась большая дипломатическая игра по втягиванию Турции в войну с Россией. Активное участие в ней приняли Карл XII и дипломаты Франции и Австрии, каждый из которых, от этого столкновения, имел свои выгоды.
Шведский посол в Константинополе Мартин Нейгебауэр 7 января 1710 года по пунктам расписал турецким властям все те неприятности, которые следовали за “чересчур большим успехом московского царя”. В частности он писал: “1. Московский царь без разрешения могучего султана напал на его территорию и произвел враждебные действия против шведов, друзей султана, что проделал он не непреднамеренно, а после здравого размышления. 2. Поскольку Турция, несмотря на благоприятную возможность, не оказала ему сопротивления, грозит он стать слишком опасным соседом”. Во втором пункте чувствовался явный укор, за то, что Турция не выступила против России и не поддержала шведов накануне Полтавской битвы. “3. Его враждебное отношение к Турции видно из того, что он … замышляет покорить крымских татар и причинить дальнейший вред Турции”.
Действия шведских агентов, французского посла и крымского хана по смещению с должности великого визиря, который был сторонником мира с Россией, увенчались успехом. Воспользовавшись фанатизмом янычар, оказывавшим давление на султана, враги России добились пробуждения воинственного духа в мусульманах, требовавших войны с русскими. В итоге, Карл XII при содействии влиятельных кругов Англии и Франции, которые указывали Турции на опасность чрезмерного усиления позиций Москвы в Европе, добился объяв¬ления правительством султана 20 ноября 1710 года войны России.
В январе 1711 года Петр I собрал военный совет, на котором принимает решение идти прямо к Дунаю, с целью помешать турецким войскам, захватить Молдавию. План Петра I в этой компании был прост. При поддержке молдавского господаря Кантемира и Валахского - Бранкована, а также поляков Августа II проникнуть в центр турецких владений. С приходом русской армии на этих территориях должно было подняться восстание подвластных туркам славянских народов: молдаван, валахов, сербов, болгар и черногорцев. Этот грандиозный план был не таким уж и несбыточным, ведь поддержку русской армии обещали все вышеназванные союзники. Господарь Кантемир обещал выставить 20 000 человек отборной молдавской кавалерии, Бранкован заготавливал для союзника большие запасы фуража и продовольствия. Саксонский курфюрст Август II должен был при встрече русского царя в Яврове предоставить в помощь нашей армии 10 тысячный корпус польских войск , не забыв при этом запросить с Петра I за услуги 100 000 рублей . Перспективы были весьма радужными, но на деле всё было немного иначе.
Русско-турецкая война 1710-1712 гг., в период которой произошёл Прутский поход русских войск в турецкие земли, делится на несколько театров военных действий. Это боевые действия в Украине , на Кубани и непосредственно события у реки Прут. Здесь мы подробно разберём тот театр военных действий, где участвовал сам Пётр I и большая часть русских войск.
25 февраля 1711 года в Московском Успенском соборе народу был зачитан царский указ об объявлении войны с “врагами имени Христова”. Началось комплектования армии для похода и переброска войск к южным границам российского государства.
Командующим, в присутствии царя, над выдвигающейся в поход армией, был назначен фельдмаршал Борис Петрович Шереметев. 12 и 13 апреля в Слуцке прошёл военный совет. Кроме Петра I на нём присутствовали фельдмаршал Б.П. Шереметев, генерал Л.-Н. Алларт, канцлер Г.И. Головкин и русский посол в Речи Посполитой Г.Д. Долгорукий. В подтверждение намеченного стратегического плана планировалось дойти к 15 мая (не позднее 20 мая) до Дуная раньше турецкой армии, чтобы захватить переправы через реку Основные силы русской армии двигались под руководством Б.П. Шереметева от Риги через Польшу на Днестр, а Пётр I выдвигался с гвардейскими полками (Преображенским и Семёновским) из Санкт-Петербурга до Москвы и оттуда через Киев на соединение с фельдмаршалом.
Из-за трудностей перехода армия фельдмаршала достигла местечка Рашкова на Днестре только 26 мая. На следующий день основные силы русской армии переправились на противоположный берег реки, где, узнав о движении значительных турецких сил, Б.П. Шереметев отдает приказ двигаться к Яссам. 5 июня русские войска под руководством фельдмаршала были уже на берегу Прута.
Мы умышленно опустим рассказ о движении русской армии к Пруту по территории Российского государства, а сосредоточим внимание на её передвижениях за пределами русских границ. Назовём только основные даты, для того чтобы можно было отследить перемещение царских войск на их пути к Пруту.
2 июня Пётр I был в Львове, а 6 июня уже в Бреславле (Брацлаве), который был назначен общим пунктом сбора пехотных подразделений . Здесь царь предложил следовавшей с ним царице Екатерине вернуться домой, но она отказалась и изъявила желание сопровождать мужа и на вражеской территории. Пётр I удовлетворил просьбу жены, но генералитет русской армии засыпал царя просьбами о позволении и их жёнам следовать в составе войск . И эта просьба была удовлетворена. Видя такое положение дел, остальные офицеры, не спрашивая разрешения, также оставили при себе своих супруг .
Из Брацлава пехотные полки двинулись к Днестру, причём полки дивизии Репнина были направлены вперёд, чтобы начать инженерные работы на Днестре, по наведению понтонных мостов для переправы основных русских сил. 8 июня русская армия была в с. Вышковцы, 10 июня в местечке Томашполь, а 11 июня у Гнилой Криницы.
Порядок движения русской армии на марше до Днестра был следующим: “обозы линиею, в 3 или 4, смотря по положению”, пехота двигалась перед фронтом, а драгунские полки с левой стороны обоза, причём один полк драгун с правой стороны. В авангарде шёл квартирмейстер с 300 рядовых (сапёры для наведения мостов) под командою майора. Когда войска располагались лагерем, то пехота становилась во фронте, полковая артиллерия между полков с канонирами на часах. Впереди лагеря выставлялся пикет из 1-го полковника, 2-х майоров, 5-ти капитанов, 5-ти поручиков и 500 солдат. Сигналы передавались выстрелом из одной пушки: 1-й выстрел, все пасущиеся конские табуны сгонялись в лагерь по полкам; 2-ой выстрел, все готовились отразить нападение; 3-й выстрел, не дожидаясь дальнейших распоряжений полки, строились в поход.
С составом русской армии в Прутском походе более или менее всё понятно. Петровское войско было разбито на четыре пехотные дивизии под командованием генералов: Алларта, Энсберга, Вейде и Репнина, а также отряд фельдмаршала Шереметева.
В “Хронологическом указателе военных действий русской армии и флота…” указываются следующие полки – участники Прутского сражения и их количество:
1. Пехота (Лефорта, Ренцелев, Шлиссельбургский, Тобольский, Копорский, Московский, Казанский, Нижегородский, Псковский, Ингерманландский, Астраханский, Вятский, Бутырский, Новгородский, Ростовский, Киевский, Нарвский, Каргопольский, Черниговский, Великолуцкий, Белгородский, Рязанский, Преображенский, Семёновский пехотные полки; Лейб-регимент; 1-й, 2-й, 3-й и 4-й гренадерские полки; бригадир Кропотов с отрядом) – 31 554 человека;
2. Кавалерия (Казанский, Сибирский, Новгородский, С-Петербургский, Белозёрский, Пермский, Азовский драгунские полки; Лейб-эскадрон и Лейб-регимент; Роппа и Кропотова конно-гренадерские полки) – 6 692 человека;
3. Артиллерия (97 пушек, 23 мортиры, 2 гаубицы) – 122 орудия.
Всего указано 38 000 человек, но даже самый простой счёт показывает, что это число указано не верно. При сложении пехоты и кавалерии получается 38 246.
Более, как нам кажется, точные данные по количественному составу русской армии содержаться в “Журнале или поденной записке…” . Этот документ составлялся непосредственными участниками Прутского похода и как говорится по “горячим следам”. Общее число русской армии, кавалерии и пехоты, составляет 38 246 человек в этом документе. Т.е. количество петровской армии по родам войск суммарно соответствует количеству из “Хронологического указателя военных действий русской армии и флота…” Кроме этого в “Журнале или поденной записке…” более развернуто, даны данные по русской артиллерии. В частности говорится, что медных пушек было 28 (12-ти ф. – 2, 8-ми ф. – 8, 3-х ф. – 18), медных мортир 14 (1 пуд. – 2, 6-ти ф. – 12), чугунных мортир (6-ти ф.) 9, медных гаубиц 2 (1 пуд. – 1, полупуд. – 1) и 69 полковых пушек (3-х ф.).
8-го июня, во время стоянки в селе Вышковцах, было получено письмо от Б.П. Шереметева, что он прибыл “с полками драгунскими к реке Пруту, где увиделся с Господарем Волоским, который к 15 числу сего месяца обещал собрать войска своего десять тысяч. Того ж числа Господарь Волоской Фельтмаршалу Шереметеву объявил о переходе войск Турецких на другую сторону Дуная в 40.000 или более” .
12 июня Пётр I с гвардейскими полками прибыл к Днестру (урочище Еланец). Здесь уже готовились к переправе дивизии Вейде и Репнина, а дивизия Алларта и фон Энсберга, с сотней казаков, форсировали реку. Пётр I писал в письме фельдмаршалу Б.П. Шереметеву, который стоял с 15-ю тысячами конницы в Чечере на Пруте: “Сего моменту пришли мы с полками к Днестру, где вся пехота стоит; мост будет дни в три готов, а меж тем перевозятся и скоро могут все перейти, только хлеба почитай нет, а у Алларта уже 5 дней как ни хлеба, ни мяса; здесь скоро ожидаем баранов 6,000, которых разделяя, можем идтить, только оные не на долго будут; извольте нам дать подлинно знать, когда до вас дойдем, будет ли что солдатам есть, а у нас кроме проходу до вас, провианту, ни скота нет” .
На берегу Днестра в палатке царя был собран военный совет, на котором большая часть генералов-иноземцев (Алларт, Энсберг, Остен и Бергольц) предлагали задержаться на Днестре, ссылаясь на то, что армия устала после тяжёлого 5-ти дневного перехода и нуждается в пополнении запасов продовольствия и фуража. Русская же часть генералитета предлагала продолжить движение в глубь турецких территорий. После не продолжительных дебатов было принято решение продолжать наступление без задержек .
К 18 июня все русские войска по двум наведённым мостам в районе Сороки и Рашкова переправились на противоположный берег Днестра и сосредоточились у молдавского местечка Сороки . В этом месте произошла небольшая остановка, войска стояли здесь - “Алартова дивизия до 20, а Вейдова и Князя Репнина до 22, исправлялись печением хлебов, так же и для больных, которых ото всех дивизий собрав оставили у Сороки, укрепя оную траншаментом” . Для организации магазина во вновь созданном мостовом укреплении был оставлен генерал-майор Гешов с 4-мя драгунскими полками, а в Рашкове полковник С. Хломов (200 драгун и 300 казаков).
Тем временем турецкие войска 18 июня соединились татарами, переправились у Исакчи через Дунай и медленно двинулись к Фальчи.
Дальнейший путь армии Петра I лежал к городу Яссы. Пятидневный переход туда был крайне тяжёлым . Температура воздуха была до +45;, “от безводицы, и у многих солдат идучи кровь гортанью от зною и жажды шла так, что от того падши помирали, а иные отворением жилы спасались, понеже жары великие были” .
23 июня русская армия подошла к столице Молдавского княжества – Яссам. Здесь Пётр I встретился с господарем Кантемиром, молдавским духовенством и боярами . 25 июня на встречу с царём прибыл волошский посланник, который привёз сообщение от представителей турецкого султана. Турки предлагали заключение мира, на условиях удобных для России, но Пётр I отверг все предложения и этим совершил одну из самых грубейших ошибок в своей жизни.
27 июня русский лагерь в Яссах праздновал годовщину Полтавской победы. Торжественный молебен Ф. Прокоповича, праздничная стрельба из 60 пушек, смотр войск и праздничный обед, как бы отодвигали на задний план стоявшие перед армией насущные проблемы и навевали воспоминания о былой блестящей виктории.
В Яссах по инициативе Б.П. Шереметева был собран военный совет, на котором принималось решение, о дальнейших действиях исходя из тяжёлого положения в обеспечении армии продовольствием. Все склонялись к приостановке наступления, до решения вопроса с продовольствием. Русской армии были крайне необходимы магазины для продолжения дальнейших военных действий. Князь Кантемир едва ли не единственный настаивал на обратном, аргументируя это тем, что турецкая армия ещё не закончила переправы через Дунай, а в окрестностях города Браилова находятся богатые запасы продовольствия, которые турки заготовили для своих войск. В итоге было решено, всему войску двигаться по правому берегу Прута до урочища Фальчи, таким образом, чтобы река отделяла наши войска от турецкой армии. Оттуда через леса продвигаться к реке Сырете, куда был откомандирован для сбора провианта генерал Ренне с отрядом кавалерии. Соединившись у Галаца организовать там магазин и искать столкновения с неприятелем .
30 июня началась переправа русских войск через Прут. На реке было наведено два моста, по одному переправилась пехота, а по второму кавалерия и обоз. Когда войска были на противоположном берегу, мосты были разрушены.
Армия Петра I двинулась вдоль правого (северного) берега реки Прут, проходя через урочища Ребка и Нерков к Фальчи. Расстояние между частями колонны составляло 2 мили (3 218 м) или 1 переход.
Во время движения вниз вдоль Прута по-прежнему ощущался недостаток в продовольствии и фураже. Русская армия голодала. Основная причина была в том, что территория Молдавии тем летом сильно пострадала от нашествия саранчи, которая полностью уничтожила посевы. Вот как описывает переход по опустошённым молдавским степям один из иностранных генералов на русской службе в своём дневнике: “…мы увидели целый рой саранчи, который, поднимаясь как облако, затмевал всю армию. Саранча не только уничтожала траву на полях, но и молодую кору и листья деревьев. Здесь мы опять потеряли некоторое количество нашего тяглового скота из-за нехватки корма. Очень удивительно, но саранча никогда не оставляла нашу армию. И как только мы разбивали палатки, они прилетали и покрывали весь наш лагерь. Мы пробовали стрелять из пушки и стрелкового оружия, сжигать заряды пороха на земле, чтобы разогнать саранчу, но всё было напрасно. Саранча сопровождала нас на всём пути, пока мы двигались вдоль реки…”
Кроме саранчи немало беспокойства доставляли летучие отряды крымских татар, которые нападали на удалявшиеся от основных русских сил небольшие отряды, а также выводя из строя колодцы на пути следования нашей армии.
7 июля. Основная часть русской армии расположилась на днёвке в урочище Станилешти.
В ночь с 7 на 8 июля был пойман татарин Буджацкой орды, который в допросе сообщил: “визирь хочет дать баталию около 10-го числа сего месяца, для чего все переходят на Ясскую сторону реки Прута; войска турецкого – янычар 60 т., спагов 40 т., да столько же татар Буджацкой и Крымской орды; всего 140 т., а они татары все стоят ныне по лесам”. Таким образом, турецкие войска упредили планы русских на соединение с кавалерийскими частями у Фальчи и “таким образом коммуникацию между главною армиею и Генералом Реном” нарушили. Пётр I принимает решение о движении к Сырети “но великих ради гор и безводцы не могли того учинить”, к тому же лошади были крайне ослаблены, а дивизии генералов Вейде и Репнина отстали от основных сил. На очередном военном совете было решено отступать для объединения всех сил русской армии, а затем, выбрав удобное место дать баталию.
В авангарде русской армии двигался генерал Янус фон Эберштедт, на марше ему была поставлена задача: “Идти по реке Пруту восемь миль (12 875 м – С.И.)…до того места, где турки…должны были наводить мосты. Если генерал их найдет, он должен на них напасть и разрушить то, что они построили, если мы не в состоянии удержать за собой эти мосты” . Но на деле всё произошло иначе.
Генерал Янус не выполнил приказ царя, 8 июля в 18.00 его отряд якобы столкнулся с переправой турецких основных сил через Прут и вынужден был отступить под превосходящими силами противника. Так, по крайней мере, в дальнейшем оправдывался командир авангарда за своё отступление. В действительности же, только турецкая кавалерия переправилась по наведённым мостам через Прут 8 (21) июля, а татарская конница вплавь. Пехота (янычары и другие) перебрались на противоположный берег только 9 июля, а артиллерия 10 июля.
В помощь отступающему авангарду, на который как коршуны налетали турецкие и татарские всадники, под командованием Петра I выступил сводный отряд состоящий из Семёновского, Преображенского, Астраханского, Ингерманландского пехотных полков и артиллерии . При движении полки выстроились в каре: 1-я линия Преображенский полк, 2-я линия – 2 пехотных полка (Астраханский и Ингерманландский), 3-я линия – Семёновский полк, по углам артиллерия .
После соединения авангарда с подоспевшей помощью началось его организованное отступление под прикрытием пехотного каре, защищённого рогатками, на соединение с основными силами русской армии. Отбивая постоянные нападения противника, русские войска соединились у деревни Станилешти. Конница турок продолжала атаковать наши позиции до позднего вечера, а на ночь расположилась на близлежащих высотах. Гвардия, Ингерманландский и Астраханский полки, а также дивизия Алларта стали в боевой порядок против горы “окинувся рогатками” продолжали пушечную стрельбу всю ночь . Юст Юль, так описывал эти события: “Сделана была диспозиция, по которой гвардии, вместе с дивизиею генерала Алларта, должны были двинуться против неприятеля, чтобы произвести рекогносцировку. Гвардии построились (фалангою) в виде: > и пошли по низменности на неприятеля, а генерал Алларт со своей дивизией поднялся на высоты, образовав на своём правом фланге каре из одного баталиона, но когда по неприятелю открыли орудийный огонь и стали то здесь, то там с ним перестреливаться, он отретировался” .
Ночью русское командование провело совещание, на котором было решено отступить, соединиться с находящимися в арьергарде дивизиями Вейде и Репнина. При отходе была сожжена большая часть телег, полковые документы и палатки, а тяжёлые артиллерийские бомбы закопали.
Арьергард русской армии двигался в следующем порядке: построившись в полковое каре, внутри которого двигался полковой обоз, солдаты на наружных фасах несли на руках рогатки . Гвардейцы Семёновского полка сопровождали главную квартиру, казну и экипаж царицы .
Под напором постоянных нападений турецкой и татарской конницы наши войска прошли местечко Станилешти и остановилось на берегу Прута, недалеко от деревни Гуш.
Так до конца и не установлена точная цифра количества турецкой армии участвовавшей в событиях у Прута.
В работах турецкого историка А.-Н. Курата указывается следующее количество турецких войск у Прута: турецкая армия – 100-120 000 человек, татары – 20-30 000 человек, артиллерия – 255-407 орудий. Это турецкий источник, данные же с русской стороны существенно разняться. Это и 170 000 человек турок с 469 воинами орды , и 250 000 турок и татар , и 300 000 . Заметна тенденция в сторону увеличения числа противника для оправдания русской капитуляции. Но в отличии от “приписок” российскими и советскими историками количества противника в Полтавском сражении, чтобы приукрасить победу более значительной армии Петра I над значительно поредевшей, к дню битвы, шведской армией, здесь такие раздутые цифры не уместны. Итак, понятно, что русская армия в июле 1711 года была загнана в угол и её силы значительно уступали противнику.
Наиболее подробными русскими данными о количестве турецкой армии на Пруте располагают, как нам кажется, “Журнал или поденная записка…” и “Хронологический указатель военных действий русской армии и флота” , на это же количество указывают историки П.О. Бобровский и С.М. Соловьёв . Вот эти данные:
Турки (командующий верховный визирь Балтаджи-Мегмет Паша) – 119 665 ч.:
1. Конница – 57 862 ч.:
- дворы Пашей – 20 170 ч.;
- заимов и тимагов – 17 873 ч.;
- спаги - 17 773 ч. (4 крыла);
- сарденгелшты – 2 046 ч.;
2. Пехота – 61 803 ч.:
- янычары – 20 000 ч. (командир Юсуф Паша);
- жебеды, жиды и панцырники - 10 000 ч.;
- пушкари – 7 000 ч.;
- рабочие – 1 400 ч.;
- янычары египетские – 3 403 ч.;
- бошняки и серпауты - 20 000 ч.
Крымская орда – 70 000 ч. :
- всадники под началом крымского хана Девлет-Гирея – 50 000 ч.;
- отряд всадников сына хана – Батыр-Гирея – 10 000 ч.;
- жолнеры польского гетмана И. Потоцкого – 3 000 ч.;
- запорожские казаки П. Орлика – 7 000 ч.
_____________________
Всего: 189 665 человек
Артиллерия – 444 орудия:
- большие пушки – 84 ор.;
- полевые пушки – 360 ор.;
- мортиры – 25 ор.
Но вернёмся к событиям 9 июля 1711 года. С утра 9 июля турецкая армия атаковала наш арьергард силами соей пехоты и кавалерии. Русский арьергард состоял из одного Преображенского полка и отступая под массированными атаками противника к обозу он находился в бою около 5 часов. Не дав врагу отрезать себя от основных сил русской армии, преображенцы прорвались и соединились с ней .
Уставшая, от долгого перехода под огнём противника, русская армия решает укрепиться лагерем на берегу Прута. Как пишет “Журнал или поденная записка…”: “Тогоже числа по полудни для великаго жара, и понеже люди устали, ибо неприятель был непрестанно кругом оных и докучал нападениями; а наипаче вышеписанный полк гвардии (Преображенский – С.И.) зело был от того утружден; того ради принуждены всем войском стать к реке Пруту для отдыхания и получения воды” .
Укрепить лагерь фортификационно было весьма затруднительно, прибрежная полоса реки Прут состояла в основном из песка. В итоге удалось только с одной стороны (южной) насыпать оборонительный вал в половину человеческого роста и установить на него рогатки. С другой же стороны лагерь защитили только рогатками, а в некоторых местах трупами павших лошадей .
Русская пехота расположилась в одну линию развёрнутыми батальонами, образуя фронт в форме исходящего угла. В основание треугольника легла река. Южный фас лагеря был прикрыт линией окопов в 1 ; км длинной. У реки был развёрнут вагенбург, который защищал расположенную внутри главную квартиру, здесь же укрылись и женщины-жёны офицерского состава. Большая часть полковой артиллерии была выставлена в исходящем углу и вдоль южного фаса .
Полки русской армии, укрывшиеся за рогатками укреплённого лагеря, расположились примерно следующим образом (порядок с северо-восточного угла):
1. Дивизия Репнина:
-гренадерский Ласси полк (2 бат.)
-гренадерский Алларта полк (2 бат.)
-Шлиссельбургский полк (1 бат.)
-Тверской полк (2 бат.)
-Белгородский полк (2 бат.)
-гренадерский Ренцеля полк (1 бат.)
-Тобольский полк (2 бат.)
-Лефортов полк (2 бат.)
-Великолуцкий полк (2 бат.)
-Рязанский полк (2 бат.)
-Нарвский полк (2 бат.)
-Киевский полк (1 бат.)
2. Дивизия Вейде:
-Вейде полк (1 бат.)
-Ростовский полк (2 бат.)
-Копорский полк (2 бат.)
-гренадерский Ренцеля полк (1 бат.)
-гренадерский Вейде полк (2 бат.)
-Санкт-Петербургский полк (1 бат.)
-Азовский полк (1 бат.)
-Белозерский полк (2 бат.)
-Черниговский полк (2 бат.)
-Казанский полк (1 бат.)
-Новгородский полк (3 бат.)
3. Дивизия Алларта:
-гренадерский Ропа полк (1 бат.)
-Казанский полк (1 бат.)
-Вятский полк (2 бат.)
-Московский полк (3 бат.)
-гренадерский Кропотова (1 бат.)
-Ивангородский полк (2 бат.)
-Сибирский полк (2 бат.)
-Псковский полк (2 бат.)
-Нижегородский полк (2 бат.)
-Пермский полк (1 бат.)
4. Группировка Петра I:
-Семёновский полк (3 бат.)
-Преображенский полк (4 бат.)
-Ингерманландский полк (3 бат.)
-Астраханский полк (2 бат.)
На одном из планов, хранящихся в конце XIX в. в Отделении планов Военно-учённого Архива, указано следующее расположение петровских полков: на оконечности правого крыла недалеко от р. Прут вблизи ставки царя 4 полка дивизии Н.И. Репнина (Шлиссельбургский, Гренадерский Ласси, Бутырский, Киевский); на сечении исходящего угла - Казанский, Алартов, Гренадерский .
Определить точное расположение пехотных полков очень трудно, т.к. в течении боя они периодически меняли своё местонахождение.
Зажавшие в тиски петровскую армию войска турок расположились в одной версте (чуть больше километра) от русского лагеря . Шведский генерал А. Спарре и поляк С. Понятовский, которые были направлены Карлом XII в турецкую армию, для наблюдения за действиями противоборствующих сторон, советовали великому визирю не начинать боя с русскими войсками, а взять её измором . Опытные воины европейских армий понимали, в какой катастрофической ситуации оказались солдаты и офицеры Петра I.
Перед наступлением на русский лагерь подразделения турецких янычар построились клином, формируя свой строй следующим образом: 3 янычара в голове, с постепенным увеличением количества людей. Всего в клине было 400 шеренг в глубину, на флангах была расположена артиллерия. Построение турецкого наступления, начавшееся в 17 часов, закончилось к 18 часам вечера.
Масса турецкой пехоты атаковала в основном полки дивизии Л.-Н. Алларта и гвардию, очевидец говорил: “сей клин их…трафился на дивизию генерала Аларта” . Турецкий клин представлял собой великолепную цель для ружейного и артиллерийского огня петровской армии – “понеже хотяб какий плохий пушкарь был, и хотяб в перестреле стрелял, тоб людей не миновал, так густо оные стояли”. Подпустив противника на 150 шагов (65 метров) русские обрушили на него орудийный и ружейный огонь из-за рогаток . Задние шеренги янычар ничего, не видя перед собой, напирали на передние, которые падали под массированным огнём наших войск. Видя, что атака ведётся только на дивизию Л.-Н. Алларта, Пётр I приказал перевести несколько пехотных полков с северной части лагеря на южную , добавив им для усиления “восемь осьмифунтовых пушек…и несколько полковых” .
Всего 9 июля турки провели три безрезультатных атаки на русский лагерь. Генерал С. Понятовский так описывал атаку турецких янычар: “Испуская дикие вопли, взывая, по своему обычаю, к богу многократными криками “алла, алла”, они бросались на неприятеля с саблями в руках, и, конечно, прорвали бы фронт, если бы не рогатки, которые неприятель бросил перед ними…Сильный огонь в упор не только охладил пыл янычар, но и привёл их в замешательство и принудил к поспешному отступлению. Кегая и начальник янычар рубили саблями беглецов и старались остановить их и привести в порядок. Наиболее храбрые возобновили свои крики и атаковали во второй раз. Вторая атака была не такой сильной, как первая, и турки снова были вынуждены отступить”.
Турецкая конница в сражении вела себя не организованно, двигаясь по флангам своей пехоты, она полукругом огибала лагерь. Вот как описывает их действия “Журнал или поденная записка…”: “…а конница образом саранчи везде кругом была разсыпана, и напускали отовсюду: но из той конницы некоторые, в малом числе, близко приезжали, а прочие только издали, криком атаковали” .
Весьма живописно ход сражения описывает в своём дневнике непосредственный участник этих событий датчанин Ю. Юль: “…Расположившись как могли, мы воспользовались находившимися вблизи кустами и заняли их пехотою. Против нас, на горе, по ту сторону Прута, тоже показались Татары и Польские люди (воеводы) Киевского. Тогда его царское величество приказал собраться у него генералитету. В это время неприятель издали открыл по нашим огонь из четырёх малых орудий и построился в боевой порядок, из чего мы заключили, что вероятно подошла и неприятельская пехота. Его царское величество сейчас же сел на коня, генералитет тоже, и каждый отправился к своему посту. Так как, по причине условий местности и расположения реки, дивизия генерала Алларта и драгуны образовали выступ и представили некоторым образом фланг, неприятель открыл по этому флангу артиллерийский огонь. Но когда генерал Алларт велел взвести (на возвышенность) большое количество пушек и в числе их несколько восьмифунтовых, то неприятель на этот раз отказался от задуманной атаки и отступил на несколько сот шагов, выйдя из (сферы) нашего орудийного огня. В 7 ч. Вечера неприятель, в полном составе своих янычар и spahi, снова надвинулся на этот острый угол и открыл по генералу Алларту пушечный и ружейный огонь, но встретил сильный отпор. Наши войска не отступили ни на пядь, а неприятель, несмотря на то, что дошёл до рогаток, должен был наконец отступить на 50 шагов и залечь за небольшим возвышением, за которым мы не могли нанести ему особого вреда. Тогда прибыл генерал-фельдмаршал Шереметев и, так как из-за дыма ничего почти нельзя было видеть, приказал одному гренадерскому капитану с 80-ю человеками команды прогнать неприятеля ручными гранатами. Неприятель действительно отступил на 30 шагов назад; когда же наши гренадеры, кончив своё дело, стали ретироваться, янычары преследовали их до рогаток, но тут мы отбили янычар сильными залпами. Оставив на месте много убитых, неприятель опять засел за тою же возвышенностью. Далее, атаки с обеих сторон продолжались. Во время перестрелки, генерал Алларт был ранен мушкетною пулей в правую руку, недалеко от локтя, и так как он более не мог владеть шпагою, то передал командование на этой позиции генерал-поручику фон-Остену, приказав ему сделать всё, что он может…сам же поехал верхом к его царскому величеству и попросил его присылке других полков на смену Гренадерскому и Казанскому, которые были не только очень утомлены и ослаблены, но испытывали равным образом недостаток в патронах. Большая часть офицеров этих полков были ранены или убиты. Алларт попросил также о командировании туда другого генерала для удержания позиции, так как неприятель, окопавшийся за сказанною возвышенностью, несомненно будет продолжать свои атаки, - каковое и совершилось…”
Атаки турецкой армии русского лагеря 9 июля продолжались в течении 3 часов и были мужественно отбиты защитниками, противник “хотя с великою фуриею нападал всем войском, однако ж, с помощию Божиею, всегда был отбит (и совершенно бы мог побежден быть, ежели б не раздвоена была наша конница)” . Как и говорилось выше, атака велась преимущественно на левый фас русских укреплений. Нестройные колонны турецкой пехоты большой глубины с узким фронтом атаки были отброшены.
Сосредоточение нападения только на один фланг русского лагеря была одной из ошибок турецкого командования, “ежелиб по своему людству фрунтом везде атаковали, тоб не безопасно было” .
Об интенсивности огня русских войск могут сказать данные о количестве израсходованных боеприпасов петровских полков. Данные об этом можно почерпнуть из следующего документа – “Табель, что обретается в нижеписаных полках и что выпалено 1711 год июля в 9 день”:
патрон с ядром патрон с дробом
Московский…………………………………………120……………………..82……..
Сибирский……………………………………………66……………………...18…….
Псковский……………………………………………76………………………7……...
Казанский……………………………………………...9………………………2……...
Нижегородский……………………………………..144……………………..42……..
Всего 22 пехотными полками (без гвардии)………1101…………………..305…….
Бутырский полк “выпалил на турецкой акции патрон с пули” – 13 780 и картечи – 12 675 , Ростовский полк выстрелил “47 ядер и 5 картечей” . Артиллерия Рязанского полка выпустила 70 ядер и 2 картечи, после боевых столкновений в четырёх полковых ящиках оставалось: “90 ядер, 78 картечи, 45 палительных свеч, 172 скорострельных трубки, 90 саж. фитиля, 105 6-ти фунт. гранат. При 4-х орудиях в полку оставалось 2 канонира и 4 фузелёра”. Боеприпасов у “рязанцев” оставалось на 2-3 дня интенсивного боя .
Атака турок сорвалась, и они отступили, потеряв около 7 000 человек . Опасаясь ночной контратаки со стороны русских на свой лагерь великий визирь, приказал окапываться и строить окопы, а после их возведения ввести туда артиллерию, окружая полукругом наши войска . Было выведено несколько подступов и 2 длинные траншеи. Видя, что турки окапываются и начинают вести апроши в их сторону, русские войска тоже провели ночь в инженерных работах, к утру лагерь был укреплён рвом с южной и с западной стороны глубиной в 3 фута (900 м) .
Поздно вечером в ставке русского царя прошёл военный совет. Царь и весь генералитет два раза собирались в палатке генерал Алларта, чтобы обсудить своё положение и разработать план дальнейших действий. Настроения командования, несмотря на трудность положения, были более чем оптимистические. Предлагалось атаковать ночью неприятеля силами в несколько тысяч человек и прогнать его с занятых позиций, “а также, если счастье будет на нашей стороне и представится возможность, то на рассвете атаковать неприятеля всей армией” . Таким способом планировалось прорываться к вражеским орудиям и в случае удачи овладеть ими . Но отсутствие должного количества кавалерии в русском строю заставляло мыслить трезво и от наступательного плана пришлось отказаться.
10 июля с 10 часов утра начался артобстрел русских позиций турецкой артиллерией. Русские артиллеристы отвечали на вражеский огонь канонадой своих орудий. Началась артиллерийская дуэль, которая продолжалась практически весь день до вечера. Кроме прочего турки выставили свои батареи на противоположном берегу Прута в виду тыльной стороны русского лагеря. Своими выстрелами эти пушки не давали петровским солдатам брать из реки воду.
Положение русских войск становилось критическим, “ретироваться более было не возможно, а и стоять для голоду как в провианте, так и в фураже нельзя; но пришло до того, или выиграть, или умереть” . Был созван военный совет, на котором вспомнили как ещё 23 июня в Яссах волошский посланник Кастриот сообщил, что “…Везирь чрез Патриарха Иеросалимскаго приказывал Господарю его проведать, что склонны ль с нашей стороны к миру…” , но оптимистические настроения того периода не придали серьёзности этим предложениям. Но на берегу Прута 10 июля положение дел изменилось, и в итоге было решено вступить с турками в переговоры. Было составлено письмо великому визирю от имени фельдмаршала Б.П. Шереметева, которое было отправлено в ночь с 10-го на 11-ое июля в турецкий лагерь с гвардейским унтер-офицером Шепелевым .
Не смотря на обсуждение капитуляции, на том же военном совете решались вопросы о действии наших войск, если турки не пойдут на заключение мира. В частности было решено, в случае не согласия турецкой стороны идти на мирные переговоры, сжечь и уничтожить обозы, соорудить из немногих (более крепких) повозок вагенбург и поместить в нём волохов и казаков, усилив их несколькими тысячами человек пехоты, а всем числом армии атаковать неприятеля . Готовясь к следующему дню, Пётр I приказал в ночь на 11-ое июля сблизить повозки вагенбурга и устроить около них окопы . Чуть позже был собран ещё один совет, участники которого (Вейде, Алларт, Репнин, Янус, Энсберг, Брюс Шереметев, Д. Остен, Голицын, Головкин, Долгорукий) утвердили подписью следующее решение: “Ежели неприятель не пожелает на тех кондициях быть довольным, а будет желать, чтоб мы отдались на их дискрецию и ружья положили…иттить в отвод подле реки” .
Днём 11-го числа было отправлено повторное письмо с предложениями мира, на которое турецкое командование, наконец, соизволило ответить. Почему такой долгой была реакция турок на русское предложение о мире? Ответ прост, они банально не знали, как на него реагировать и всё это время ломали головы над тем как им поступить.
Настроения в русском лагере в это время не были похожи на пораженческие. Пока дипломаты выторговывали мирные соглашения, войска готовились к прорыву в пределы русских границ. Отдавались распоряжения: “К маршу приготовиться к 4-м часам по полудни: взять возможно более патронов и картечь, а при недостатке пуль насечь железа; офицерам иметь вьюки (вместо повозок – С.И.): женам ехать верхом: лишнее все оставить, а лошадей употребив для солдат и бедных офицеров: худых лошадей побить и наварить или напечь мяса: тяжелую артиллерию и бомбы разорвать и бросить в воду: провиант разделить поровну полкам и нести его и мясо на себе” .
Наконец договорённости по мирному договору были достигнуты. Дипломатической заслугой барона Шафирова стало то, что условия турецкой стороны были не такими уж и жёсткими, какими могли бы быть. Основными пунктами договора было “чтобы Туркам изпраздня отдать взятый от них прежде сего город Азов; а прочия новопостроенныя крепости разорить; а против того они для Короля Шведскаго, кроме свободнаго ему прохода до его земель, ничего не выговорили” . И всё… Подкуп, лесть и не готовность турок правильно сформулировать свои требования сделали своё дело.
Не стоит в подробностях описывать ход переговоров, это материал для отдельного исследования по русской дипломатии. Стоит только сказать, что можно себе представить какая тяжёлая обстановка висела над русским лагерем в трудные минуты ожидания результатов дипломатической дуэли в ставке великого визиря.
Но на войне, где смерть ходит рядом, всегда найдётся место и для жизни утверждающих моментов. После объявления перемирия между турецкими и русскими солдатами возникли даже какие-то дружелюбные отношения. Узнав о бедственном положении с продовольствием в русском лагере, турецкие воины подъезжали к нашим укреплениям. Голодающим русским солдатам турецкие воины перебрасывали через рогатки ограждения еду (хлеб и мясо) и вели бойкую торговлю. В своих воспоминаниях генерал Н.-Л. Алларт так рассказывал об этом: “турки стали очень дружелюбно относиться к нашим людям, разъезжали кругом нас верхом, приближаясь даже к самым рогаткам и разговаривали с нашими людьми, так что под конец пришлось поставить часовых…Часовых этих турки дарили табаком и печением, а те в оплату снабжали их водою, за которой туркам было далеко ходить”. Великий визирь не уступал своим солдатам во внимании к русскому противнику, он прислал в подарок царю запасы провианта: 4000 квинталов (181 437 кг) хлеба, 2000 квинталов (90 718 кг) риса, 1000 ок (1 360 кг) кофе. Всего турецкой стороной было выделено продовольствия на 11 дней.
12 (25) июля 1711 года великий визирь подписал условия мирного договора.
Русская армия уходила с Прута торжественно, мало похожей на уничтоженного и морально поверженного, врага. Под барабанный бой, с развёрнутыми знамёнами, сохранив оружие и даже пушки, прошли русские полки мимо турецких победителей. Очевидец так описывал эти события: “Поскольку дела были улажены таким образом, мы выехали из лагеря…в полном порядке. Били барабаны и развевались знамёна. Наша артиллерия и багажные повозки двигались между нами и рекой. Между нами и турками несли рогатки – каждую по два человека, чтобы быть наготове, в случае если бы татары решились напасть на нас…”
Когда русские войска уже ушли, прискакавший в турецкий лагерь Карл XII упрашивал великого визиря дать ему возможность возглавить турецкую армию и настигнуть отступавших русских воинов. Визирь отказал шведскому королю , сказав: “Ты уже попробовал русских, да и я их видел” “и буде хочешь, то атакуй их своими людьми, а он мира с ним постановленнаго не нарушит” .
Переход от Прута в свои границы был не менее труден, чем к нему. По-прежнему ощущался недостаток в продовольствии, “во всем сем марше от Прута почитай хлеба у наших ничего не было, так что оные полки от Днестра ни единого сухаря не имели, но питались скотом, который Господарь Воложский Кантемир присылал” .
Русская армия заплатила дорогую цену за Прутскую катастрофу. Потери наших войск, в сражении, составили:
- убито: 1 генерал (генерал-майор Видман), 44 штаб и обер-офицера, 707 унтер-офицеров и рядовых. Всего 752 человека.
- ранено: 2 генерала (генерал Алларт и генерал-майор Волконский), 93 штаб и обер-офицера, 1 293 унтер-офицеров и рядовых. Всего 1 388 человек.
- попало в плен и пропало без вести: 3 штаб и обер-офицера, 729 унтер-офицеров и рядовых. Всего 732 человека.
Всего на поле боя русская армия оставила 2 872 солдата и офицера . Если же говорить обо всей Прутской кампании то цифра потерь увеличивается до 27 285 , и это не только погибшие в боевых стычках с противником, но и пострадавшие от голода, тяжёлых погодных условий и болезней .
Потери турецкой армии тоже были впечатляющими. Английский посол Ч. Витворт списал в своих письмах о 3 000 убитых, “Походный журнал…” и “Журнал или поденная записка…” сообщали о 6 – 7 000 только погибших, а у Н. Молчанова в его книге “Пётр I” говориться о потерях в 8 900 турецких воинов.
В связи с мирными договорённостями русским пришлось уступить удачно захваченный, отрядом генерала Ренне, город Браилов. По указу царя он передал город-крепость Дауд-Паше, а сам двинулся на соединение с главными силами русской армии .
В заключении обзора Прутского сражения разберём по пунктам основные причины поражения русской армии и почему турецкая армия пошла на уступки в мирных переговорах с Россией.
Причины поражения армии Петра I, по нашему мнению, в следующем:
1. Катастрофический недостаток продовольствия и фуража:
-вовремя не были заготовлены магазины на русской границе;
-предательство Бранкована, обещавшего помощь в обеспечении продовольствием;
-набег саранчи в Молдавии, которая уничтожила плодородные посевы, что затруднило сбор продовольствия и фуража;
-на марше у русской армии было провианта всего на 20 дней ;
2. Подготовка к походу производилась в спешке, без хорошо проработанного плана военных действий;
3. Традиционное для Петра I слишком доверчивое, необоснованное, отношение к союзникам;
4. Пётр I утратил свою осторожность и предусмотрительность, два его основных качества, которые он блестяще проявил во время вторжения шведской армии в пределы России (1708-1709 гг.) ;
5. Большой перевес количества конницы в сторону турок. На 6,6 тысяч русской конницы приходилось 57,8 тысяч турецкой (без татарских всадников);
6. Большие потери при осаде Риги (1710 г.) и чума привели к тому, что ветераны Лесной и Полтавы выбыли из строя русской армии накануне Прутского похода. Недостаток личного состава срочно устранялся за счёт набора рекрутов-новобранцев. В итоге на Пруте в строю русских полков находилось 12 324 рекрута, т.е. каждый третий солдат проходил только первые месяцы службы;
7. Русская армия была утомлена длительным переходом с северного театра военных действий на юг. В итоге в нужное время полки не прибыли к Днестру и дали возможность турецкой армии сгруппироваться.
Всё это и много других мелких причин привело к тому плачевному положению, в котором оказалась русская армия летом 1711 года. А что же турки? Что послужило причиной столь мягких условий мирного соглашения заключённого на берегу Прута? Вот несколько причин этого решения:
1. Несмотря на тяжёлое положение, дух русской армии был всё ещё высок. Через 12 лет после Прута генерал Алларт вспоминал, что “на сей акции во всех случаях российской генералитет великую храбрость и мужество показали”;
2. Определённых целей у Турции в этой войне не было, потому и сформулировать чётко свои требования у её представителей не получалось;
3. Русская армия была более организованна, чем турецкая, состоящая в основном из ополчения, да и в Стамбуле уже слышали о победах петровских войск над шведскими войсками Карла XII;
4. Одной из спорных причин вступления турецкой армии в переговоры называют алчность турецких военачальников, которые позарились на деньги драгоценности русского царя ;
5. Некоторые источники говорят о том, что на решение турецкого командования повлияло взятие генералом Ренне города Браилова, что маловероятно, т.к. 12 (25) июля были захвачены только городские предместья города, а сам город-крепость капитулировал только 14 (27) июля.
Было ли поражение русской армии безоговорочным? Об этом спорят историки до сих пор.
Почему царь Пётр не решился на атакующий бросок на превосходящие силы турок, как это сделал Карл XII под Полтавой в сражении 1709 года? Ответ очень прост, он был более сдержан и ему не были присущи авантюрные поступки. Хотя весь Прутский поход русской армии можно назвать одной большой авантюрой. Недаром на одном из многочисленных военных советов русского командования генерал Н.-Л. Алларт сравнил положение петровской армии у Прута с войском Карла XII в Украине (1708-1709 гг.).
Многие историки утверждают, что если бы великий визирь повёл себя более жёстко на берегу Прута в июле 1711 года, Россия потеряла бы своего революционного царя и вернулась на задворки Европы. Так ли это? Да, потеря такого великого персонажа русской истории как Пётр Великий для будущего нашей страны была бы трагична. Но вернулась бы Россия к своему “до петровскому” укладу жизни? Сомнительно. Маховики колёс истории уже были запущены, больше пятнадцати лет страна жила в режиме петровских реформ. В противовес людям “старого быта” желающим вернуться в Московское государство XVII века сформировалась новая прослойка населения, которая желала жить в Российской империи. Да, вокруг царевича Алексея, в случае смерти Петра I, сформировалась бы коалиция по возвращению старых порядков. В тоже время на подмостках русской истории оставались такие личности как светлейший князь А.Д. Меншиков, который не имел никакого желания возвращаться к старой жизни. Началась бы междоусобица в борьбе за трон. Возможно, Россия вышла бы из Северной войны и занялась своими внутренними проблемами, но почувствовав вкус победы в итоге, она всё равно вернулась бы на Балтику и юг своего государства (что и произошло с течением какого-то времени).
Можно предположить, что если бы царь не погиб в ходе уничтожения русских войск у Прута, то не пережил того позора который для него готовил турецкий плен. Но мы помним, как Петр I быстро мобилизовал силы и не впал в уныние после сокрушительного разгрома под Нарвой в ноябре 1700 года, то же самое произошло и после “Прутской конфузии”. Русская армия быстро оправилась и перенесла все свои сила на завершение конфликта со Швецией.
В заключении стоит заметить, что односторонне считать Прутский поход провальным было бы не правильно. Несмотря на поражение, русские солдаты и офицеры мужественно выстояли под давлением превосходящих турецких войск, и пошли на капитуляцию не по причине своей трусости, а в силу не зависящих от них причин. Исходя из этого мы считаем, что память о Прутском походе должна сохраняться в памяти потомков не как однозначное фиаско петровских войск, которое за 300 лет обросло массой слухов и мифических историй, а как событие, которое в очередной раз показало силу духа и выдержку простого русского солдата, который, несмотря на голод, жажду и зной, не говоря уже о превосходящем в количестве противнике, покинул поле боя, не смотря на поражение, с честью.